Кто бы мог подумать в дальней сторонке, что уже целый год до нашего пришествия плодами широкого покровительства Институту со стороны «боевого интеллектуала» Министра Обороны Союза ССР Маршала А. А. Гречко пользовались девушки-слушатели, обучавшиеся здесь на военных переводчиков. Наш плац, получалось, помимо грубой мужской курсантской братии, уже приучился наслаждаться женским обществом, регулярно прислушиваясь к манящим звукам девичьих каблучков.
Они ворвались в мир советских военных словно инопланетяне, присланные из космоса. Первым набором 1973 года со сроком обучения 5 лет на «западный» факультет было принято отдельной группой порядка 15 «курсисток». А первым выпуском июня 1978 года его окончило вместе с нами 14 лейтенантов-женщин (фото внизу). В начале 1980-х годов за доказанной преданностью армейским устоям девичьи группы пяти курсов преобразовались в самостоятельный факультет, поименованный пятым по общеинститутскому перечню.

Тот самый первый набор вчерашних школьниц на кадровую службу в Советскую Армию, причем, важнее всего, в разгар мирного времени, стал воистину переломным для всей отечественной истории. Всячески пытались развеять сомнения, но выходило, что подобного у великой страны прежде не бывало. Впрочем, как и самой готовности признавать во всеуслышание этот гендерный факт с его первым опытом в армии. Поэтому «дамский набор» открылся сразу «закрытым», если не сказать засекреченным.

Под юридическим уклоном взялись «пробить и расшифровать» ту темную тему через правовые каноны прохождения службы женщинами в армии, но итогом выкатывалось донельзя скудное. Особенность их статуса состояла в том, что в прежние времена женщины привлекались целевым назначением на учебу в военные заведения для получения офицерских званий лишь в военное время. А потому в качестве меры вынужденной и чрезвычайной. Некоторым исключением состоял конец 1930-х годов, когда шло усиленное формирование специалистов РККА накануне грозящей войны. И то, призыв производился в тех предвоенных условиях из числа студенток на спецкурсы академий с ускоренными выпусками и по штатам военного времени. А также с сокращенными сроками подготовки по офицерским программам, составлявшими три-четыре месяца.

Когда дружили и общались со своими «курсистками», задавались часто вопросом: «По какой такой небывалой исключительности не менее близкие женскому полу профильные Военно-медицинская академия, Военный Институт физической культуры или даже Вольское военное училище тыла не удосужились предоставить столь же выдающихся привилегий слабому полу в военном образовании? Отчего первым стартовал именно переводческий ВИИЯ со своим гуманитарным профилем?» Лишь после узнали, что произошел такой запуск первым в наших стенах далеко не в угоду продвинутому феминизму, а по причинам гораздо более тонким и отчасти банальным. Но та тема определенно другая, требующая особой обходительности для повествования, к которой важно подготовиться дополнительно.

Кстати говоря, присмотревшись к опыту СССР, который повсюду, как в космосе и балете, надежно сохранял завидное лидерство, американцы также взялись набирать женщин-кадетов в свою сухопутную академию «Вест-Пойнт». Но случилось это с явным опозданием в 1976 году, хотя снова при нас.

На просторах Института сословие женщин — военных с первого дня сложилось особенным, неким промежуточным — между «квазикурсантским» и офицерско-слушательским. Правда, гоняли их по плацу строевыми тренировками без поблажек. В плоских и неудобных туфельках без удобных сапог, с вечно сползающими набок беретами чеканным маршем пройти оказывалось сложновато. По сему девичья «коробочка» на парадах шла мерно, без резких отмашек и шагом почти свободным. Но всегда старательно и добросовестно, ублажая умильные взоры маститого начальства и залетных гостей.

Вопреки расхожим мнениям, внешним видом они не были похожи на стюардесс «Аэрофлота». Хотя их военная форма также не подпадала под принятые в армии мундиры образца 1969 года. Двубортный с карманами темно-синий пиджак на четырех пуговицах, такого же цвета юбка до колен и головной берет со звездочкой, черные туфли лодочкой, никаких погон и других знаков отличия. Под пиджаком белая блузка и черный галстук. Лишь типовые «курсовки» на левой руке выдавали в них дам военного отличия.

Обращение к ним следовало равное и общее: «Товарищ курсант» или, к примеру, «Курсант Низовая». Начальнику они представлялись таким же уставным образом: «Курсант Хайдорова». Сержантских или старшинских отличий не существовало, выделялись лишь должности командиров учебной группы и языковых отделений. Само собой, не ведали казарм, проживали дома, являлись с раннего утра на плановые занятия, а убывали из расположения поздним вечером по завершению самоподготовки. Не стояли на котловом довольствии, а денежное мало отличалось от размеров по званию младшего лейтенанта. Службу в целом несли согласно общевоинским уставам, поддерживали все правила воинской дисциплины, обозначая на дневных дежурствах подобие внутренних нарядов в расположении своего курса, размещавшегося в высотном корпусе. Но за всем этим царила скорее атмосфера пансиона благородных девиц, где бал больше правили этикеты, нежели строгие регламенты воинской дисциплины. Может, поэтому с «курсистками» в Институте быстро смирились, привыкли к ним скоро, перестав замечать у себя под боком это «дивное чудо». А начальники своих девчонок оберегали рьяно, обращались с ними без грубого педантизма и солдафонства, следуя верному принципу, что во всех сомнительных случаях должно внимать голосу милосердия и великодушия.

На просторах Института оставалась при нас расхожей показательная байка. Сидят как-то на скамеечке в сквере близ плаца три «курсистки» младшего курса. Одна спрашивает другую: «А кто твой папенька?» — Та отвечает: «Генерал армии и командующий войсками военного округа». И встречно адресует вопросом: «А твой?». — «А мой генерал-полковник, начальник центрального управления МО СССР». Обе поворачиваются к третьей и переспрашивают: «А твой батюшка?». Та спокойно, раскачивая ножками, отвечает беззаботно: «Прапорщик». Те вскидываются с изумлением и чуть не кричат: «Как же так, разве может случиться такое?!». — «Ну да, он адъютант Министра Обороны».